Об Увертюре к Опере «Волшебная флейта»:

– Начнём с Увертюры Es-dur. Формой она напоминает Увертюру к «Дон-Жуану»: медленное вступительное Adagio и устремлённое сонатное Allegro. Тональность, естественно, масонская – Es-dur. Глубокомысленное шестнадцатитактовое Adagio начинается пятью торжественными тоническими аккордами, которые потом ещё не раз прозвучат в Опере, предваряя наиболее значительные Сцены: в начале I Финала, перед Сценой Памины с Зарастро, перед уводом Тамино и Папагено в храм жрецами, в начале Заключительного Хора. По ходу Оперы (и в Увертюре) появится ещё одна схожая последовательность, но не из пяти, а из трёх аккордов в пунктирном ритме. В соответствии с масонской символикой  I последовательность (число 5) олицетворяет женское начало, а II (число 3) – мужское. Их взаимодействие по ходу Оперы должно привести к таинству полного соединения, что  и  происходит  в  Заключительном  Хоре  Оперы.

– Таким образом, к ранее выявленным  лейтмотивам Времени, Колокольчика, Флейты добавляются ещё два чисто оркестровых – «женский масонский стук» и «мужской масонский стук». Целая система лейтмотивов, почти как у Вагнера!

– Скорее всего, Вагнер  почерпнул идею «лейтмотивного метода» именно из  партитуры «Флейты», с которой всю жизнь не расставался, считая  её  исключительной.

Итак, подобно могущественному эпиграфу, величественные пятикратные аккорды всего оркестра, усиленного тромбонами, возвещают начало Увертюры. Однако настроение тут же меняется. Наступает момент размышления, выраженного таинственным погружением гармонических последований в область субдоминантовой «бездны» (аs-moll). Но как только тёмный колорит сгущается, подлинно по-моцартовски, одним ходом  «as»  повышается в «а», и музыка снова светлеет, приводя к доминанте (B-dur). Ощущение таково, что слушателю было позволено ненадолго зайти в заповедник, полный таинственных и возвышенных видений «того света», и  тут же  снова  выйти  обратно  к  «этому свету»!

– Одноминутный отрезок музыки, «слишком мало нот», а как много сказано! Эта особенность «Волшебной флейты» – малым сказать многое – распространяется на все последующие номера Оперы. Поражает фактура сопровождения, настолько прозрачная (и так во всей партитуре), что даже пианист-новичок способен  с листа  исполнить  клавирное  переложение Оперы! Исключение составляют лишь два полифонических полотна – хоральная инвенция в Сцене Латников и  фугированное Allegro, II часть нашей Увертюры. После медленного Adagio начало Allegro кажется сорвавшимся с цепи. Какая необычная тема: в ней всё наоборот! На сильной доле, где, по логике, должно быть forte, стоит знак p, а на слабой доле, во время звучания группетто – f. Пикантное переченье нюансов p и f  придаёт скачуще-вертлявой теме юмористический оттенок и одновременно повышает её энергетику. Лучшей  темы для фуги не сыскать!

– Но почему именно фуга стала основой Allegro? Никого из композиторов XVIII века не посещала такая странная идея – поместить фугу в Увертюре!… Ой, смотри, на нашу НЛО падает нотный свиток! Я узнаю руку Моцарта! 26 тактов партитуры, перечёркнутые карандашом, а внизу еле заметный  набросок темы, вписанный разведёнными почти до прозрачности  воды чернилами. Да это же и есть главная тема Allegro! А что же выше?

– А выше – первоначальный  эскиз Увертюры, в котором певучая главная партия близка Сфере Тамино. Очень красивое начало! И всё же Моцарт  почему-то  отверг его!

– Но ведь должна же быть причина!

– Мне кажется, он искал тему, способную объединить сразу несколько образных Сфер. Если Сферы Памины (5 аккордов) и Зарастро (музыка «размышления») сошлись во вступительном Adagio, то дальше требовалась тема, способная музыкально объединить «отрицательные» Сферы. Вольфганг вспоминал скороговорочные темы Папагено и Моностатоса, подвижные колоратуры Царицы Ночи. Одна из колоратур II Арии Царицы (та самая, положенная Вольфгангом на гармонический остов «Темы Времени») привлекла его особо: она была выведена им из обращения темы фортепьянной Сонаты Клементи B-dur.

– Можно подумать, что без Сонаты Клементи Моцарт не вышел бы сам на такую простую, стереотипную тему! Обидно слушать!

– Копать нужно глубже! Именно во время работы над «Волшебной флейтой» Вольфганг получил письмо из Англии, из которого узнал, что Муцио Клементи признан самым преуспевающим композитором Англии (он остался там после триумфальных выступлений) и даже затмевает популярностью осевшего в Лондоне Йозефа Гайдна. И это тот самый Клементи, который проиграл Моцарту в состязании 1781 года, во время которого оба играли с листа и импровизировали в присутствии Йозефа II и наследника русского престола Павла! Моцарт находил игру Клементи механистичной, лишённой чувства. «Одна голая техника», – писал он отцу. Соната B-dur, которую Клементи с апломбом исполнил тогда, как лучшее своё сочинение, представлялась Вольфгангу жалкой потугой на истинное композиторское мастерство. И вот теперь, в 1791 году второсортный композитор Клементи обошёл его на повороте! С несомненной иронией Моцарт вложил в уста Царицы Ночи инструментальную по существу тему, выведенную из главной партии «механического» Allegro Клементи. «Голая техника» оказалась тут весьма кстати.

А что, если взять тему Клементи (и именно в первоначальном, узнаваемом виде!) и сделать её основой Allegro Увертюры? Таким образом Вольфганг решил снова «сразиться» с Клементи, но теперь уже на поле композиции! Он покажет, что можно сделать с бездушной долбящей темой коллеги, используя «истинное мастерство»! К тому же эта тема многими чертами согласуется со Сферами Царицы Ночи и Папагено. Как раз то, что надо!

– Теперь у меня нет сомнений, что всё было именно так. Действительно, в 1791 году Моцарт по-прежнему думал об отъезде в Англию. Приехать в Англию, поставить там «Волшебную флейту» и пригласить на премьеру Муцио Клементи!

– И одержать моральную победу над конкурентом! Поэтому и была выбрана необычная форма, сочетающая фугу и сонату: при такой форме тема Клементи целиком и фрагментарно прозвучит в Увертюре более 50 раз! Моцарт отправляет тему коллеги в настоящий космический полёт. Его сопровождают «отделения отсеков», тематические «приключения», технические «осложнения» и триумфальные взлёты. Всё  переплетается, дразнит,  радует  вдохновенными  находками.

– Прекрасно звучит и побочная тема, отданная во власть лирики. Задушевная перекличка флейты и гобоя указывает на Сферу Тамино. К его же Сфере относятся и три торжественных тройных аккорда между экспозицией и разработкой («масонский мужской стук»). Таким образом, в Увертюре представлены все образно-тематические Сферы Оперы, что и требовалось доказать. Пройдя две стадии сложной, развёрнутой разработки, «тема Клементи» победоносно «влетает» в Репризу. Трудно припомнить более радостную Коду: волшебная планета Зарастро встречает слушателя залпами ослепительного света. Победа Света и Разума обеспечена!